Монстр всегда возвращается. Американские фильмы ужасов и их ремейки - Кристиан Кнёпплер

ли он в своих действиях личными или научно-рациональными принципами или же инопланетным монстром. Эта неопределенность также осложняет то, какую позицию фильм может занять по отношению к экспертам. Решение Блэра, если бы оно было принято сознательно, указывало бы на подозрительность экспертов, чья озабоченность общей картиной оставляет мало заботы о страдающих индивидуумов. Такое прочтение соответствует "отказу от интеллектуализма" (Woods 22), который прослеживается во всех фильмах Карпентера. Однако в конечном итоге ученому в фильме "Нечто" (1982) нельзя полностью доверять ни в том, ни в другом случае: либо он пытается убить экипаж, чтобы защитить остальное человечество, либо он пытается убить экипаж, потому что он - Нечто.

Если эксперт Блэр - несколько двусмысленный персонаж, то протагонист Макреди в фильме играет более героическую роль, поскольку он постоянно пытается перехитрить и физически уничтожить Вещь. Макреди - явно не эксперт; например, его постоянная путаница шведов и норвежцев подразумевает сочетание общей неосведомленности и незаинтересованности. Когда члены команды рассуждают о возможностях Вещи, Макреди высказывает свои соображения ("Потому что она не такая, как мы, понимаете? Потому что она из космоса"), но отказывается брать на себя полномочия и вместо этого переходит на сторону Блэра ("Что вы хотите от меня? Спросите его!"). Он - аутсайдер, который неохотно берет на себя ответственность, когда считает это необходимым: в первый раз - с одобрения экипажа, во второй - угрожая взорвать всех с помощью ди-намита. Он не уважает авторитеты, подозрительно относится к другим, независим и находчив. Одним словом, Макреди - суровый индивидуалист, в традициях киношного вестерна (что визуально подчеркивается пограничной шляпой Макриди). Эта характеристика заметно отличается от литературного источника, который описывает Макреди как почти мифическую героическую фигуру (Кэмпбелл 2), мультиталантливого метеоролога, разбирающегося в медицине (36), явного лидера и второго командира команды (35). Учитывая относительную верность римейка литературному источнику, по крайней мере, по сравнению с фильмом 1951 года, переосмысление главного героя как скорее неохотного обывателя выделяется.

Сравнение Макреди 1982 года и Хендри 1951-го обнаруживает некоторые поверхностные сходства. Оба - независимые лидеры (и даже пилоты по профессии), но при ближайшем рассмотрении параллели заканчиваются. Хендри, безусловно, человек действия, который ценит собственные суждения, но он также очень общителен, начиная с выпивки и шуток со своими людьми и заканчивая романтическим интересом к Никки. Макреди гораздо более индивидуалистичен и предпочитает жить в маленькой хижине за пределами базы, имея в качестве компании лишь шахматный компьютер и бутылку виски. Когда нужно, он принимает вызов, но его лидерство в лучшем случае проходит с переменным успехом. В отличие от Хендри, Макреди не черпает стратегию из взаимодействия группы, а скорее навязывает свои собственные идеи. Его анализ крови наглядно демонстрирует этот подход: Макреди, доверяя только себе, привязывает всех остальных к кушетке, пока проводит тест. Тест срабатывает, но благодаря ограничениям люди оказываются беззащитными при появлении Нечто, и Макреди пытается остановить монстра в одиночку. Кроме того, у Макреди нет романтических интересов, как у Хендри. Сексуальный подтекст фильма 1951 года удален (Моррисон 185), а вместе с этим и другой возможный уровень доверия и привязанности. Единственное отдаленно женское присутствие на базе - это, пожалуй, голос шахматного компьютера, который Макриди называет "жуликоватой сукой". Уайт воспринимает эту сцену как критику "неспособности фаллицизированного героя терпеть малейший вызов его самовосприятию как хозяина любой ситуации" (Э. Уайт 400), но как индикатор гендерных отношений в фильме она мало что может предложить.

В целом, человеческие отношения в фильме "Нечто" (1982) находятся в безнадежном состоянии. Кооперация могла бы быть более успешной в сдерживании Нечто, но она кажется невозможной из-за общего недоверия и дисфункции. Институты и органы власти либо отсутствуют, либо неэффективны. В хаотической ситуации жесткий и находчивый человек Макреди справляется лучше, чем назначенные эксперты и лидеры, но вопрос о том, насколько он преуспел, остается нерешенным. Фильм выражает симпатию к суровому индивидуалисту, но не утверждает его в качестве модели успеха.

 

Вещь без

формы

 

Вещь из фильма 1982 года не является пастишем из знакомых клише ужасов, как ее аналог 1951 года, и она также выходит за рамки перевертыша из повести. Спецэффекты, реализующие его многочисленные превращения, были восхвалены как новые и уникальные даже недоброжелателями фильма, которые часто считали зрелище превращений единственным достойным похвалы качеством фильма (см. Мюир 98). Возможно, как никакой другой монстр из фильмов ужасов, "Нечто" 1982 года воплощает трансгрессивную чудовищность: его невозможно охватить какой-либо обычной категорией просто потому, что у него нет постоянной формы.

Вещь действует в двух режимах: скрыто и открыто. Сначала оно заражает человека или вселяется в него, оставаясь неотличимым от обычного человека. Потенциал ужаса возникает из-за сложности идентификации монстра и возникающей паранойи, а также из-за возможности быть зараженным и потерять свою личность. Центральная дилемма фильма резюмируется в этом обмене мнениями:

 

МАКРИДИ. Кто-то в этом лагере не тот, за кого себя выдает. Сейчас это может быть один или двое из нас. К весне это могут быть все мы.

ЧИЛДС. Как же мы узнаем, кто из них человек? Если бы я был имитацией, идеальной имитацией, как бы вы узнали, что это действительно я?

 

Во втором режиме Вещь проявляет себя, вырываясь из тела хозяина в виде постоянно мутирующей массы плоти. У него быстро вырастают новые придатки, вихревые щупальца, огромные зубы, и он распадается на новые существа во все более гротескных формах. В этом режиме ужас генерируется совсем по-другому, не чувством ужаса, страхом перед невидимым, а явным показом невозможных телесных деформаций. В фильме "Нечто" (The Thing, 1982) эти мутации показаны во всей красе, и зритель не может усомниться в том, что плоть и кожа растягиваются и рвутся, а кровь и менее идентифицируемые жидкости вытекают из тела. Герои фильма реагируют на происходящее с изумленным ужасом, явно не в силах переварить чудовищное зрелище. В одной из сцен человеческая голова одного из Вещей отделяется, тащит себя вперед с помощью языка, затем отращивает похожие на спицы ноги, чтобы удрать (см. рис. 2, в центре), что заставляет одного из персонажей остановиться, а затем воскликнуть: "Вы, наверное, издеваетесь". Его высказывание служит комической разрядкой в напряженной сцене, но также передает подлинное отчаяние от непостижимых форм Вещи. Несостоятельность рациональных категорий - более глубокий источник дискомфорта рядом с отвращением, которое вызывает наблюдение за перестановками Вещи. То, что Вещь не имеет истинной формы, делает ее оскорбительной как для нормальных тел, так и для четко определенных понятий.

Изображение мутаций и явного разрушения человеческих тел также связано с одним из важнейших поджанров фильмов ужасов 1980-х годов - боди-хоррором, встречающимся в фильмах Дэвида Кроненберга и